В соответствии с господствующими представлениями считается, что геоморфология как самостоятельная отрасль знания зародилась на ру­беже XIX и XX столетий благодаря работам главным образом зарубеж­ных исследователей. Однако учение о рельефе, с рассмотрением всех основных его положений появилось значительно раньше, совместно с оформлением геогнозии (геологии) как науки.

Становление учения о рельефе и развитие идей геологии в нашей стране совпало с первыми годами существования Академии наук. В это время произошел важный перелом в истории отечественной науки. Ре­зультаты всей предшествующей научной работы послужили базой, кото­рая дала возможность Петру I в первой четверти XVIII века создать Санкт-Петербургскую Академию наук. Последняя была организована для разработки научных проблем, связанных с потребностями нарождав­шейся промышленности в России, изучением ее естественных богатств, преобразованием армии, созданием флота, расширением международных связей.

Русские картографические источники XVII века, имевшиеся в допет­ровское -время и, в первую очередь, т. наз. Большой Чертеж, время со­ставления которого в первоначальной редакции большинством исследо­вателей определяется второй половиной XVI в., не имели точных масшта­бов. Расстояния между отдельными пунктами давались на них в днях пути «конскою ездою», которые пересчитывались «в мили и версты, а изображали они в основном гидрографическую сеть и расположенные по рекам города. К сожалению, ни первоначальный вариант «Большого Чертежа», ни снятая с него в 1627 г., после знаменитого Московского пожара 1626 г., копия, не сохранились, и косвенным источником их со­держания может служить только составленная по нему «роспись ... го­родам, и полю, и рекам, и всяким полевым именным урочищам», нося­щая имя «Книги Большому Чертежу». Многочисленные исследователи «Книги» давно пришли к выводу о том, что содержание ее не дает воз­можности составить представление о внешнем виде самого чертежа. Нет даже ясности в вопросе о том, был ли это один чертеж, т. е. карта или ряд чертежей, составлявших в своей совокупности атлас (Полевой, 1967). Имеющиеся в «Книге» перечни наименований населенных пунк­тов и «всяких урочищ» и особенно многочисленных названий рек (вплоть до самых мелких) позволяют говорить, что «Чертеж» охватывал огром­ную территорию от Северного Ледовитого океана и расположенных в нем островов Колгуева и Вайгача до Черного моря и от «Котлина озе­ра» (Финского залива) и устьев Невы до долины Оби и даже (хотя и не­сравненно менее подробно) до Енисея. Изображение на «Чертеже» реч­ной сети давало возможность судить только о ее рисунке, другими сло­вами, о горизонтальном расчленении рельефа на значительной части Русского государства. Учитывая, что и другие чертежи XVI, XVII, а в ряде случаев даже и XVIII вв. обладали теми же чертами, давая только пла­новое изображение, вся картографическая «продукция» допетровской эпохи может рассматриваться лишь как мало совершенные планы, хотя подчас и с весьма значительной по своей научной значимости нагрузкой.

В конце 1958 г. при существовавшем тогда Отделении геолого-гео­графических наук АН СССР была создана Геоморфологическая ко­миссия как межведомственная научная организация, призванная содействовать развитию теоретических, методических и практических исследований в области геоморфологии и неотектоники в СССР.

Геоморфологическая комиссия имела своих предшественниц в фор­ме соответствующих комиссий во Всесоюзном Географическом общест­ве в Ленинграде (существует с 1928 г.), в его филиалах и отделениях (Московском, Забайкальском и др.). В 1956 г. была создана Постоян­ная межведомственная геоморфологическая комиссия, в которую вошли предста!вители 12 научно-исследовательских организаций Москвы, Ле­нинграда, Киева (Веденская, 1958; Эпштейн, 1959). Эта комиссия, позд­нее преобразованная в Экспертную комиссию по геоморфологическому картированию (Мещеряков, 1962), явилась прообразом ныне действу­ющей Геоморфологической комиссии. В задачу Экспертной комиссии входили разработка единых принципов геоморфологического картиро­вания, создание унифицированных легенд (главным образом съемоч­ных масштабов), составление соответствующих руководств и ин­струкций.

В статье излагаются основные геоморфологические признаки существо­вания положительных тектонических структур, развитых в пределах мор­ских побережий. Наличие упомянутых признаков обосновывается теорети­чески, экспериментальным и фактическим материалом.

Для генетической классификации морфоструктур предлагается исполь­зовать гравиметрические данные и состав магматических формаций. На примере мезозоид Дальнего Востока показано, что морфоструктуры подня­тий располагаются в зонах локальных гравитационных минимумов, приуро­ченных к гранитизированным участкам земной коры, а морфоструктуры погружений — в зонах гравитационных максимумов, связанных с породами повышенной плотности. Выделяются три ряда морфоструктур: морфострук­туры в зонах гранитизации и разуплотнения земной коры; морфоструктуры в зонах относительной базификации и уплотнения земной коры; морфо­структуры квазистабильные — переходных зон.

В последние годы в СССР было издано много крупных монографий геоморфологического содержания, в которых наряду с чисто региональ­ными вопросами обсуждаются теоретические проблемы, представляю­щие общий интерес. В этом отношении заслуживает особого внимания работа Ю. Г. Симонова (1972), в которой автор, прежде чем приступить к анализу рельефа Забайкалья, дает обзор основных проблем и методов регионального геоморфологического анализа. Не вдаваясь в обсуждение книги Ю. Г. Симонова целиком, я хочу коснуться в данной статье лишь некоторых из поставленных им общих геоморфологических проблем, тем более что мне также приходилось ими заниматься (Спиридонов, 1970 и др.). К таким проблемам относятся: 1) определение центральной проб­лемы геоморфологии, 2) проблема системного подхода к рельефу, 3) проблема геоморфологической классификации.

При поисках нефти и газа геоморфологическое картографирование на­правлено прежде всего на анализ тектонической обстановки региона и оценку структурообразующей роли новейших тектонических движений.

Геоморфологическая карта, удовлетворяющая названной задаче, долж­на отражать общие данные о происхождении, возрасте и морфологии рельефа, а также нести структурно-геоморфологическую нагрузку. Анализ такой специализированной карты позволяет выявлять геоморфологические аномалии тектонического происхождения и через них контуры локальных структурных форм и тектонические нарушения. В статье приведен пример подобной карты и рассмотрены особенности ее легенды. Названы также примеры выявления нефтегазоносных структур по данным специального геоморфологического картографирования.

В пределах обширной аккумулятивной равнины, образовавшейся в долине нижнего течения Иртыша, особенно широким развитием отлича­ется II надпойменная терраса. Ее распространение было установлено многими исследователями. Обычно эта терраса рассматривается как II надпойменная, аллювиальная; согласно Унифицированной страти­графической схеме («Решения...», 1961), она датируется каргинским временем (поздний плейстоцен). Изучение террасы представляет не­сомненный интерес, так как результаты его могут служить отправным пунктом для палеогеоморфологических реконструкций. Детальное изу­чение стратиграфии, сопровождающееся исследованием фауны и фло­ры, а также радиоуглеродными датировками, дает возможности для коррелятивных сопоставлений с долинами Оби, Енисея, Печоры, Север­ной Двины.

Черноморское побережье Западного Кавказа характеризуется высо­кой сейсмической активностью (Ананьин, 1966; Растворова и Рустанович, 1960, и др.) и дробной дифференцированностью современных вер­тикальных движений.

Наибольшей повторяемостью сильных землетрясений отличаются Сочинский и Анапский районы. По размещению эпицентров землетрясе­ний Е. Е. Милановским (1968) здесь выделен ряд сейсмических зон раз­личных направлений. Три продольные субширотные зоны наискось се­кут основные тектонические структуры и подходят к берегу моря у Го-ловпнкн, Мамайки и Хосты. Поперечная субмеридиональная зона связы­вается с Пшехско-Адлерской зоной глубинных разломов (Хаин и Ломизе, 1961; Ананьин, 1966); к ней приурочены Краснополянское и Адлер­ское сгущения эпицентров, а также очаги в пределах Черноморской впа­дины. Й, наконец, землетрясения районов Сочи, Туапсе и Анапы фикси­руют сейсмическую зону третьего — северо-западного направления.

Для реконструкции позднемезозойского структурного плана Забай­калья и Верхнего Приамурья с успехом можно использовать морфо­структурный анализ, который особенно эффективен при металлогениче-ских исследованиях в тех областях, где современный рельеф наследует структурные формы, возникшие в период интенсивного рудообразования. Основное рудообразование в Забайкалье и Приамурье относится к позд-немезозойской тектоно-магматической активизации. В это время произо­шла перестройка структурного плана, сохранившегося на значительных площадях и в последующее время. Для территорий, претерпевших зна­чительные структурные перестройки в послерудное время, морфострук­турный метод при составлении структурной основы металлогенических карт не может быть использован.

Древние водораздельные поверхности выравнивания давно известны в горах юга Сибири, в том числе и в Восточном Саяне. Они описаны мно­гими исследователями, выявлены их возраст (мезозойско-палеогеновый и неогеновый), характер новейших деформаций, местами на них обнару­жены остатки кор выветривания. Однако до сих пор очень мало внима­ния уделяется процессам молодого денудационного выравнивания и со­зданным ими формам рельефа, вчастности долинным педиментам (Ти­мофеев, 1969а). Между тем именно долинные педименты образуют одну из характерных черт молодой морфоскульптуры горных стран.

Изучение кольцевых структур (Авдеев, 1965) и морфоструктур (По­пова, 1966; Скублова, Зейлик, 1969) Центрального Казахстана представ­ляет большой научный и практический интерес, так как с ними тесно связаны редкометальные, золоторудные и полиметаллические месторож­дения. Анализ кольцевых морфоструктур важен также для решения вопросов сравнительной планетологии и палеовулканизма.

Кольцевые структуры представляют собой системы концентрических трещин, возникновение и развитие которых связано с вулкано-плутони-ческой деятельностью. Они устанавливаются по центриклинальному или периклинальному залеганию эффузивов и пирокластов, концентри­ческому расположению жерловых и субвулканических образований, по широкому развитию кольцевых даек и наличию центрального гранит­ного плутона цилиндрической или воронкообразной формы. Размеры верхнепалеозойских кольцевых структур Центрального Казахстана по поперечнику колеблются от 10 до 70 км,составляя в среднем около 25 км.Выделяются структуры кальдерного и купольного типов; первые приурочены к мульдам вулканического происхождения, вторые — к цент­рам вулкано-куполов. По уровню денудационного среза кольцевые структуры разделяются на слабо-, средне- и сильноэродированные (Скублова, Зейлик, 1969).

Есть книги, назначение которых при всей очевидной ценности трудно определить в двух-трех словах. Появление таких книг обычно лишено сенсационности, а их значение постигается в читательской среде постепенно, но зато сохраняется очень долго. К их числу относится труд покойного Ю. А, Мещерякова «Рельеф СССР».

За последние годы благодаря содружеству советских и монгольских ученых rq-стигнуты значительные успехи в изучении неотектоники и геоморфологии Монгольской Народной Республики. После капитальной монографии Э. М. Мурзаева (1952) появи­лись работы Н. Т. Кузнецова (1952), Н. А. Маринова (1967), В. П. Солояенко (1959), Л. Нацаг-Юма (I960), Ш. Цэгмида (1962), Н. А. Флоренсова (1968) и многих других. В 1960 г. была опубликована первая геоморфологическая карта, составленная Б. А. Фе­доровичем, Э. М. Мурзаевым и С. Л. Кушевым. В 1967 г. В. А. Апродов публикует пер­вую карту новейшей тектоники МНР. Появились геоморфологические карты и схемы гео­морфологического районирования отдельных крупных регионов Монголии, составленные Т. В. Николаевой (1968), С. Жигжем (1972) и др. В. Э. Мурзаева и И. П. Сырнев со­ставили карту четвертичных отложений МНР. За последние годы Е. В. Девяткин (1970), А. В. Кожевников, В. Е. Савин, А. К. Уфлянд (1970), В. П. Чичагов и Н. А. Корина (1970) установили основные черты развития рельефа Монголии и наметили сложные связи между неотектоникой, литогенезом, древними оледенениями и четвертичным вул­канизмом.

С 11 по 13 октября в Оренбурге, в Южно-Уральском филиале ВНИГНИ, состоялось I Межведомственное совещание по применению палеогеоморфологических методов при нефтегазопоисковых работах, созванное по инициативе Всесоюзного научно-исследова­тельского геологоразведочного института (ВНИГНИ) и Межведомственной комиссии по координации геоморфологических и неотектонических исследований Урала и По­волжья (МКК). В работе совещания приняли участие более 150 специалистов, пред­ставлявших научные и производственные организации Министерства геологии СССР, Министерства нефтяной промышленности СССР и различные ВУЗ'ы.