Развитие отечественной геоморфологии на протяжении нескольких десятилетий тесно связано с именем академика И. П. Герасимова. Главный итог плодотворной деятельности этого разностороннего учено­го в области геоморфологии — создание оригинальной теоретической концепции, которую можно охарактеризовать как новое историческое направление.

Методической основой теоретической концепции И. П. Герасимова является разработанный им новый метод геоморфологического анализа, впервые предложенный около тридцати лет тому назад в широко из­вестной ныне работе «Опыт геоморфологической интерпретации общей схемы геологического строения СССР» (1946а). За истекшее время но­вый метод (получивший название метода структурного анализа релье­фа, или морфоструктурного анализа) не только совершенствовался в ряде последующих работ И. П. Герасимова, но и глубоко внедрился в теорию и практику геоморфологических исследований, что позволило его автору существенно развить теоретические основы нашей науки и обос­новать ее место в системе наук о Земле.

Разработке новых методических и теоретических основ геоморфоло­гии способствовали многолетние полевые исследования И. П. Герасимо­ва, охватывающие обширные пространства территории СССР (Средняя Азия, Казахстан, Урал, Западная Сибирь, Якутия, Поволжье, Средне­русская возвышенность и другие области). Объектами его геоморфоло­гических наблюдений явились также многие зарубежные страны Европы, Азии, Северной и Южной Америки и Тихого океана. Изучение проблем региональной геоморфологии равнинных и горных стран стало той ог­ромной природной лабораторией, в которой постепенно складывались новые теоретические взгляды и методические подходы И. П. Герасимова.

В средне- и высокогорных зонах Большого Кавказа сохранились мор­фологические следы долинного выравнивания этой горной области. Вырав­нивание было частичным и состояло в расширении днищ речных долин и отступании склонов под воздействием речной эрозии и склоновой дену­дации. Начиная с позднего миоцена, имели место пять фаз частичного вы­равнивания, связанные с межорогеническими эпохами. Следы выравнивания сохранились в виде разнообразных форм в различных регионах области, но наиболее полно представлены на хребте Ахуни в Пшавии. Формы до­линного выравнивания должны иметь широкое распространение и в других альпинотипных горных системах.

Амплитуды плейстоценовых тектонических движений Памира опреде­лялись как разность современного и первоначального гипсометрических по­ложений поверхности речной террасы. Ее первоначальный уклон вниз по течению реки был установлен на основе анализа современных уклонов этой террасы. Результаты отображены на схеме, на которой тектонические де­формации земной коры Памира, за плейстоцен впервые показаны в изо­линиях.

Разработанная в Институте географии АН СССР методика количе­ственной характеристики современных тектонических движений по сумме геолого-геоморфологических признаков (Мещеряков, Филькин, 1965) апро­бирована на практике и может быть рекомендована при составлении деталь­ных карт скоростей современных движений. Особое значение она приобре­тает при составлении карт на территории, слабо обеспеченные данными по­вторного нивелирования. Применение этой методики требует, однако, зна­чительного объема полевых исследований. В настоящей статье предлагается перенести центр тяжести исследований из полевых условий в камеральные, используя для этой цели аэроснимки, что даст заметный экономический эффект. На материалах территории Кузбасса разработана методика ис­пользования аэроснимков для оценки и характеристики геолого-геоморфо­логических признаков.

Научная и общественная деятельность Петра Алексеевича Кропот­кина — известного географа-исследователя и мыслителя-революционера всегда привлекала внимание как его современников, так и ученых нашего времени. Академик Л. С. Берг, характеризуя значение научного творчества П. А. Кропоткина, писал, что он «по своему блестящему уму, способности наблюдать в природе, схватывать причинные связи явлений и делать обобщения... представляет, несомненно, гениальную личность» (Берг, 1959).

Термин «геоморфология» как название науки о рельефе земной по­верхности появился в конце прошлого века, но прочно вошел в обиход, только начиная с 20-х годов нашего столетия. Как ни странно, в подав­ляющем большинстве учебников и курсов геоморфологии, как отечест­венных, так и зарубежных, ничего не говорится о том, кто был автором этого термина. Нет упоминаний об этом и в ряде известных сочинений, по истории нашей науки (Марков, 1946, 1948; Николаев, 1958; История геологии, 1973; Baulig, 1957). Даже в капитальном труде Р. Чорли,. А. Данна и Р. Бекинсейла (Chorleyetal., 1964, 1973), посвященном исто­рии исследования рельефа, этому вопросу отведено удивительно мало места, хотя и сказано, кто, по всей вероятности, был автором слова «гео­морфология», и приведена цитата, в которой это слово впервые объяс­няется примерно в том смысле, как принято ныне.

В результате первых опытов структурно-геоморфологического ана­лиза космических глобальных фотографий Земли, полученных советской автоматической межпланетной станцией (АМС) «Зонд-5», в Северной Африке были выделены ранее неизвестные крупнейшие линейные мор­фоструктуры, соответствующие зонам дробления разломов (Асоян, 1970; Мещеряков и др., 1971; Асоян, Скарятин, 1973). Дальнейшие исследо­вания показали, что возможности применения фотографий этим не исчерпываются.

Помимо линейных морфоструктур по глобальным космофотосним­кам можно выявить крупнейшие блоковые морфоструктуры. Они еще недостаточно изучены, последовательного их  картирования пока еще не проводится. Между тем изучение их имеет большое научное значе­ние, поскольку они отражают план строения преимущественно глубо­ких структурных этажей — фундамента и более глубоких горизон­тальных разделов земной коры в отличие от пликативных морфострук­тур типа валов и куполов, отражающих в большей мере структурное строение осадочного чехла. Эта особенность блоковых морфоструктур связана с заложением их по разрывным структурам, более консерва­тивным в своем развитии во времени и пространстве и имеющим более глубокие корни в отличие от пликативных структур (Шатский, 1948). В зависимости же от протяженности и глубины проникновения разры­вов, определяющих развитие блоковых морфоструктур, можно выяв­лять блоки земной коры различных порядков.

Настоящая статья является опытом применения метода структурно-геоморфологического анализа (Герасимов, 1946, 1959) при изучении истории развития рельефа Тургайского прогиба в новейшее время.

Тургайский прогиб отделяет горный Урал от Казахского мелкосо­почника и одновременно соединяет две крупные платформенные равни­ны— Западно-Сибирскую и Туранскую. В меловое и палеогеновое время территория прогиба являлась преимущественно областью тектонического опускания. Она неоднократно превращалась в пролив, соединявший крупные морские бассейны Западной Сибири и Турана (Атлас литолого-палеогеографических карт, 1967). Одна из наиболее значительных, че­ганская трансгрессия, была здесь в позднем эоцене — раннем олигоцене.

Одним из факторов, воздействующих на поверхностный слой грунта, являются падающие капли дождя. В результате их действия грунт раз­рушается и перемещается на более низкие уровни. По своей природе механизм этого процесса таков, что он вносит вклад главным образом в плоскостную эрозию, поскольку равномерно эродирует поверхность склона. При определенных условиях этот вклад может быть существен­ным— например, когда склон не защищен растительностью и фильтра­ция через грунт достаточно высокая. Механизм этого вида эрозии изве­стен ,и состоит в следующем. При падении капли дождя происходит гид­родинамический удар и как следствие создается область высокого давления, в результате чего агрегаты грунта разрушаются. Вместе с брызгами воды разлетаются и частички грунта. По данным М. Н. Гри­щенко (1949), они могут подниматься на высоту до 30—40 см. В гори­зонтальном направлении наблюдалось их перемещение в радиусе до 50 см (Шамов, 1959). Специально поставленные эксперименты (Ellison, 1944) показали, что при разбрызгивании капель дождя объем грунта, переносимый частичками воды вниз по склону, в несколько раз больше объема грунта, переносимого вверх по склону, в результате чего проис­ходит общее смещение грунта на низкие уровни и, таким образом, пони­жение рельефа. Цель настоящей статьи состоит в объяснении этой за­кономерности исходя из общих соображений механики и в построении математической модели этого процесса.

Вдоль северного подножия Заилийского Алатау вытянута зона глу­бинного Актюзского разлома, разделяющего в новейшее время поднятие Заилийского Алатау и Илийскую впадину (Суворов, 1968). Их -совре­менная геоморфологическая граница проходит в зоне сочленения воз­вышенной предгорной ступени и подгорных равнин, сложенных конусами выносов рек. Эта зона характеризуется большими амплитудами и гра­диентами новейших и современных тектонических движений, а также высокой сейсмичностью. Здесь расположены крупные населенные пунк­ты, включая Алма-Ату, поэтому изучение новейшей и современной тек­тоники этой территории представляет не только теоретический, но и большой практический интерес. В Алма-Ате и Талгаре созданы стацио­нарные геодинамические полигоны. Ниже изложены результаты изучения геоморфологическими методами вертикальных тектонических движений западной части этой зоны (к западу от долины Малой Алматинки).

Как известно, для определения тенденций развития склонов исполь­зуется большая группа специальных количественных и качественных методов, разрабатываемых особенно интенсивно в последние годы. Мож­но указать на математические методы, повторную фототеодолитную съемку, изучение фаций и условий залегания коррелятных отложений, археологический метод и мн. др. Однако в публикациях, посвященных данной проблематике, не находит или почти не находит отражения такой важный показатель, как степень подготовки материала к денудации по профилю склона. Этот показатель, несомненно находящийся в тесной взаимосвязи с интенсивностью денудационных процессов, может во мно­гих случаях служить своеобразным индикатором тенденций развития склона.

Рельеф Приольхонья, одного из интереснейших районов Западного Прибайкалья, характеризуется сложным сочетанием форм, различных в морфологическом, генетическом и возрастном отношении. На обширной территории Приольхонья распространены фрагменты мезозойско-кайно­зойского (добайкальского) рельефа, преобразованного разрывной тек­тоникой в процессе формирования рифта. В структурном отношении Приольхонье представляет тектонический блок, заключенный между Приморской и Приольхонской ветвями Обручевского сброса, внутреннее строение которого осложнено многочисленными разрывными нарушения­ми нескольких этапов кайнозойской активизации. Широкое распростра­нение кайнозойских осадочных образований позволяет выделять корре­лятные отложения, датировать возраст форм рельефа и время активи­зации разломов. Все это характеризует Приольхонье как район, изучение которого необходимо для понимания важнейших вопросов образования Байкальского рифта.

На геоморфологических картах обычно отражаются либо отдельные поверхности — элементы рельефа (Борисевич, 1950; Спиридонов, 1952; Ермолов, 1958), либо их сочетания — формы рельефа, либо сочетания форм рельефа — типы рельефа. Наибольшую точность и объективность при составлении геоморфологических карт обеспечивает метод карти­рования поверхностей рельефа. Как показывает опыт, даже в средних масштабах вполне возможно картирование отдельных поверхностей, а не их сочетаний — форм или типов рельефа.

В 1969 г. в районе мыса Бурнас Одесским университетом были на­чаты наблюдения на 3 стационарных береговых участках: два, участка расположены на абразионном берегу, а третий — на аккумуля­тивном. Общей целью работ было определение точных скоростей абра­зии клифов и бенчей, размыва аккумулятивного берега, сопряженного с абразионным,  объемов сноса обломочного материала   в результате абразии, характера взаимовлияния  абразионного  и аккумулятивного участков в месте их сопряжения, изменения объемов наносов, заключен­ных в пляжах. Решение этих вопросов, новых для района исследований, представляет и общетеоретический, и практический интерес.

Последнее время большое внимание уделяется горообразованию в рифтовых зонах и развитому в них рельефу. Горы рифтов, конечно, представляют большой интерес, но это своеобразное явление, и если мы хотим понять закономерности (горообразования, то наряду с ними должны изучать горные сооружения, расположенные вне рифтовых зон. Поэтому нужно приветствовать выход в свет книги А. Г. Золотарева, посвящен­ной обширному Байкало-Патомскому нагорью, которое расположено к северу от Бай­кальских рифтовых гор, многократно и обстоятельно описанных. Автор приходит к выводу, что Байкало-Патомское нагорье орографически и геоморфологически едино, а не представляет собой два отдельных нагорья — Байкальское и Патомское, как считают многие исследователи. Оно состоит из краевого поднятия и внутренней депрессии с от­носительно пониженным горным рельефом.

Значительное расширение на Украине исследований по неотектонике, структурной и инженерной геоморфологии в связи с решением прикладных вопросов, наметившееся в последние годы, сопровождалось качественно иным подходом к изучению релье­фа. Применение новых оригинальных методов исследования, накопление нового фак­тического материала позволили получить разностороннюю информацию о рельефе Украины; потребовалось и обобщение этого материала на принципиально новой ос­нове, с позиций современного геоморфологического анализа.

Монография И. Л. Соколовского, на наш взгляд, является первой работой такого рода. В шести главах этой работы анализируются морфоструктуры, морфоскульпту­ры, поверхности выравнивания, речные долины, современные экзогенные процессы на территории республики. Анализируя закономерности формирования рельефа Украины, автор стремится дать не только качественную, но и количественную оценку эндоген­ных и экзогенных рельефообразующих процессов. Анализ развития неотектонических движений во времени позволяет установить влияние их на распределение суши и моря, высот земной поверхности, направленность и интенсивность экзогенных релье­фообразующих процессов, в частности, на конфигурацию края ледников материковых оледенений, на границу приледниковой зоны, на план речной сети и др.

В последнее время геоморфологические исследования приобретают все большее значение при оценке перспективности тех или иных территорий в отношении различ­ных видов минерального сырья. В связи с этим появление публикаций, посвященных вопросам поисковой геоморфологии, следует приветствовать. К числу таких работ отно­сится вышедший в 1973 г. сборник статей под общей редакцией А. И. Спиридонова «Поисковая геоморфология».

Сборник открывается статьей А. И. Спиридонова, в которой подчеркивается зна­чение поисковой геоморфологии как важного прикладного направления геоморфологии и определяются задачи этого направления. В статье Ю. Г. Симонова рассматривается ряд принципиальных вопросов поисковой геоморфологии. По характеру взаимоотно­шений с рельефом выделяются три типа месторождений полезных ископаемых: 1) место­рождения, совпадающие с комплексом рыхлых отложений, слагающих формы рельефа; 2) месторождения, возникшие неодновременно с рельефом и, возможно, под воздей­ствием различных факторов; 3) месторождения, формировавшиеся синхронно с совре­менным рельефом или отделенные от него достаточно большим промежутком времени. Определяется место и роль поисковой геоморфологии в комплексе работ, нацеленных на открытие экзогенных и некоторых эндогенных месторождений. При этом Ю. Г. Си­монов делает вывод, что геоморфологические методы являются лишь сопутствующими при поисково-разведочных работах. Вряд ли с этим можно согласиться. Главная роль геоморфологических методов при поисках заключается в определении закономерностей размещения и степени сохранности полезных ископаемых в современном рельефе, что позволяет выделить районы или конкретные участки (в зависимости от масштаба ра­бот), на которых следует проводить поисковые работы и опробование. Таким образом, геоморфологические методы скорее следует относить к «опережающим» поисково-разве­дочные работы, а не к «сопутствующим». Те геоморфологические исследования, которые проводятся непосредственно при поисково-разведочных работах (например, при опре­делении контуров россыпи), действительно являются сопутствующими, но здесь, как правило, геоморфологические методы тесно переплетаются с методами, используемыми в поисковой геологии, и нередко трудно различить, к какой из наук их следует относить.

Ленинград — крупный центр геоморфологической картографии. Поэтому не слу­чайно здесь, во ВСЕГЕИ, 12—16 мая 1975 г. состоялось Всесоюзное совещание по. раз­номасштабному геоморфологическому картированию (XI пленум Геоморфологической комиссии при АН СССР). Напомним, что III пленум Геоморфологической комиссии также посвященный этой проблеме, был проведен в 1963 г. во ВСЕГЕИ (Ганешин, Че­меков, 1965; Решение III пленума..., 1965).

За 12 лет, прошедших между указанными совещаниями, достигнуты значительные успехи в развитии геоморфологического картирования в СССР. Однако все еще име­ются важные нерешенные и дискуссионные вопросы, относящиеся к объему и содер­жанию картируемых элементов рельефа, возможности составления геоморфологических карт разных масштабов в унифицированной типовой легенде, определению места геомор­фологической съемки при геологосъемочных и геологопоисковых работах, математизации геоморфологического картирования, более широкому применению дистанционных мето­дов при геоморфологическом картировании и др. Эти вопросы и стояли в центре вни­мания XI пленума Геоморфологической комиссии.

В работе пленума участвовало около 200 человек, представлявших важнейшие научно-исследовательские институты Министерства геологии СССР, Академии наук СССР, Академий наук союзных республик, высшие учебные заведения страны, научно-производственные организации Министерства геологии СССР и союзных республик* в которых ведутся работы по геоморфологическому картированию. Среди наиболее крупных делегаций следует назвать делегации ВСЕГЕИ, Института географии АН СССР, ЛАЭМ, ЛГУ, МГУ, ВНПО «Азрогеология», Саратовского университета, СНИИГГИМС, ЦНИГРИ, ©ИМС, Сектора географии АН УССР и других организаций. Среди участников совещания было много ученых — специалистов в области геомор­фологического картирования.

В связи с необходимостью проанализировать состояние работ по научному про­гнозу последствий межбассейнового перераспределения речного стока, уточнить общие точки зрения, выявить разногласия по основным позициям данной проблемы и выра­ботать рекомендации о направлении дальнейших исследований. Было созвано Всесоюз­ное рабочее совещание (21—23 апреля 1975 г.), организованное Научным советом по проблемам биосферы при Президиуме АН СССР, Институтом географии и Институтом водных проблем АН СССР. В совещании приняли участие представители 64 научных и проектных организаций Академий наук СССР и ряда союзных республик, Главного управления гидрометеослужбы СССР, союзных и республиканских министерств и ве­домств: мелиорации и водного хозяйства, геологии, рыбного хозяйства, энергетики, сель­ского хозяйства, высшего и среднего специального образования и лесного хозяйства^

По просьбе Оргкомитета совещания (председатель — акад. И. П. Герасимов) ряд институтов и учреждений АН СССР и министерств подготовил 18 докладов по основным вопросам данной проблемы, которые были поставлены на пленарных заседаниях. Наряду с этими заказными докладами были заслушаны методом свободной демонстра­ции 46 научных сообщений, главным образом, регионального и специального характера.